Мацуо Басё

Старинный японский поэт Мацуо Басё, житель 17 века, так написал:

НА ГОЛОЙ ВЕТКЕ
ВОРОН СИДИТ ОДИНОКО.
ОСЕННИЙ ВЕЧЕР.

Как хороши стихи Басё.
Как самым изысканным деликатесом можно наслаждаться лаконизмом, изяществом и оригинальностью старинной японской поэзии.
Но мало, мало поэтических гурманов.

Мой юный сын, вовсе не любитель поэзии, прослушав хокку Басё, пошутил: «Ну, что ж, пусть посидит. Лишь бы не упал!» Прости ему, великий Басё.
Прости и мне. Мне, простой горожанке 20-ого века, так тоскливо твоё одиночество, что я невольно противоречу тебе:

НА ЦВЕТУЩЕЙ ВЕТКЕ
СОЛОВЕЙ ПОЁТ ВЛЮБЛЁННЫЙ.
ВЕСЕННЯЯ НОЧЬ.

Не всё же ворону Басё грустить. Пусть утешится. После холодов всегда приходит весна.

«Лишь бы не упал…»

А там и лето…

НА ВЕТКЕ ЗЕЛЁНОЙ
ПАРОЧКА ПТИЦ МОЛОДЫХ.
ЛЕТНИЙ ПОЛДЕНЬ В РАЗГАРЕ.

Но, увы…, всё имеет своё завершение:

НА ЗАСНЕЖЕННОЙ ВЕТКЕ
НЕ ВИДНО ПТИЧЬИХ СЛЕДОВ.
РАННЕЕ ЗИМНЕЕ УТРО.

В своё время наступит вселенская пауза и не будет видно ничьих следов. Но не к чему нам сейчас торопить время. Всё будет в свой черёд.

А пока…

О!, божественный Басё, прости мне мою самонадеянность. Прости. Мои стихотворные вирши, конечно, не подлинное классическое хокку, но ведь и я изъясняюсь не на японском языке и хокку читаю в переводе. Мои тристишия – всего лишь слабая попытка диалога издалека. Слышишь ли ты меня,… Басё?

Сейчас, когда я это пишу, я мысленно хочу попытаться представить себе поэзию, например, в образе апельсина. Этот прелестный плод – душист и округл. Его природоустройство безупречно. Сравнимый с солнцем – он хранит в себе тайну гармонии. Его цвет, запах и вкус – стимулируют наши жизненные силы. Он имеет свой особенный живительный аромат, мякоть, сок и кожуру. И всё в нём совершенно, приятно и полезно.

И так же, как апельсин, устроено каждое истинно поэтическое произведение. Оно имеет свою форму, свой цвет, аромат, тёплый сок строк и свою тонкую духовную суть. Но духовная суть – земное совершенство – загадочна и часто кажется непонятной незрелому уму. Она таинственно притягивает к себе. И мы пытаемся разгадать эту загадку – осмыслить суть. Приблизиться к Небу. Но это даётся не многим. И даже поэт-садовник, взрастивший гармоническое произведение, всего лишь слуга гармонии, а не творец. Но мы, порой невольно для себя, продолжаем стремиться к Совершенству. И распечатываем апельсин. И раскрываем сочинение. Его можно прочитать про себя, а можно и в слух. И насладиться и насытиться чтением. И сопереживать, и мечтать и размышлять над ним. Оно будит чувства и интеллект и возвышает души. Оно спасает нас от духовного голода. А кожура апельсина, его прекрасное завершение, долго хранит неподражаемый цвет и запах изящного плода и отгоняет всё нечистое. Так же и строки истинной поэзии: даже через века выделяют они флюиды чистоты и очищают души. Зёрнышки же апельсина можно посадить в землю и взрастить молодой апельсиновый сад. Не то же ли и с зёрнами поэзии?

Прости меня, мудрый Басё. В своих нынешних вышних сферах ты вероятно сейчас уже не так грустишь, как в своём веке.

Мир не должен упасть!

Хоть и мало ещё в нём истинных его ценителей и хранителей.

Как давно и далеко жил ты, Басё… Но аромат твоих стихов до сих пор вдохновляет души и бережёт Мир.

Здравствуй,… Басё!


* * *

июль 1996 г.; август 2000 г.