Я пуля-дура.

Полёт беспечен

Тому навстречу, кто мне намечен.

Скольжу, вращаясь, в рассвет неверный,

Удар смертельный, характер скверный.



Штык молодчина!

Граненым жалом

Открыто колет, подняв забрало.

У пули подлой своя натура:

По-бабьи стерва, в народе - дура.



Мой снайпер дока: приклад в зарубках,

И этой жизни смешной и хрупкой

Он знает цену: найдёт в прицеле,

Крючок опустит - и я у цели.



Циничный сводник!

Умело телом

Моим торгует, сводя меж делом,

Со всеми счеты, а я - как шлюха -

Всегда согласна.

Хоть не старуха,

Но век у пули короткий, право,

Так не судьбою – пустой забавой,

Пусть мимолётно по женской части

Мне улыбнётся шальное счастье.



О чём-то большем мечтать не смею.

Хотя (меж нами) я всё умею -

Любезной дамы ствола и ложа

Никто не жаждет любви и ложа.



Вот, нынче утром удачный выбор:

Там, за нейтральной, под мой калибр

И вкус – парнишка немного сонный,

В рубашке белой, под ней кальсоны.



А это значит - еще зарубка.

Расчётлив мастер: взгляд в Цейса трубку

Холодный, цепкий, от солнца хмурясь,

В кривой ухмылке злорадно щурясь.



Вобрав мгновенно энергий тонны

И дрожь порочных желаний -

томно

блестя нарезкой, от страсти млея,

спешу, краснея, где мой белеет

чудной мальчишка -

не всё печально!

Секунда с третью - полёт нормальный.

Мы были порознь, давай же оба

Откроем тайну любви до гроба.

Прильну всем телом, прижмусь до крови,

Лишь в удивлённом изломе брови:

Споткнулся будто, поднимешь выше,

И тихо -

Мама -

земля услышит.



… Она когда-то во чистом поле

Его рожала, от мук и боли

Кусая губы, в рубашку прямо,

И точно так же шептала:

Мама!



От плоти плотью: родной кровинкой

Рос сын.

Сдувая с него пылинки,

Молилась присно, вовек и ныне -

Что есть святее мольбы о сыне?



Её надежда и светлый лучик:

Казалось, нету сильней и лучше,

Красивей парня …

Какой-то пуле

Его отдали и не вернули?



Из тьмы столетий на этом свете,

Будь то ребёнок или во цвете:

Любой из женщин, родивших сына -

Всегда он лучший её мужчина.



Так всё же, может, не в том единстве -

Не в смерти счастье - а материнстве?

Кто скажет дуре, о чём мечтают

Все эти мамы, когда рожают?



Довольно хныкать, иссякли силы,

Я на излёте -

Ну, здравствуй,

милый!

А он к ромашке вдруг потянулся,

Припал губами и… улыбнулся.



И, злобно взвизгнув, прошла я мимо,

Такой красивый –

невыносимо!

Не испугался - глядит сердито,

В ладони держит цветок пробитый…

.

Сегодня свыше он был назначен

Стать в списке первым и, однозначно,

Предстать пред Богом, но не явился.

Стоит в рубашке – он в ней

Родился.