Я не чей-то попутчик случайный,
Я не чей-то попутчик случайный,
И не камень на чьём-то пути,
Я живу между былью и тайной,
Разрешая всем мимо пройти.
И не больно, а просто тоскливо,
Что я раню, боясь этих ран,
Будни серые тянутся криво,
И душа протекает, как кран.
В безголосье знакомые звуки,
Или это обманут мой слух?
Кто судьбу мою взял на поруки
И отравленным сделал мой дух?
Бесполезно считать пятна крови
На бесцветном льняном полотне.
День вчерашний нахмуривал брови,
А сегодня не тлеет в огне.
Люди в очередь стали за мылом,
Словно день откровений настал,
Эта явь меня дико смутила
И, улыбку сменив на оскал,
Встала вновь на дороге, не зная,
Обернусь для прохожего чем.
А для каждого буду другая:
Частью, мыслью, ничем или всем.
И не камень на чьём-то пути,
Я живу между былью и тайной,
Разрешая всем мимо пройти.
И не больно, а просто тоскливо,
Что я раню, боясь этих ран,
Будни серые тянутся криво,
И душа протекает, как кран.
В безголосье знакомые звуки,
Или это обманут мой слух?
Кто судьбу мою взял на поруки
И отравленным сделал мой дух?
Бесполезно считать пятна крови
На бесцветном льняном полотне.
День вчерашний нахмуривал брови,
А сегодня не тлеет в огне.
Люди в очередь стали за мылом,
Словно день откровений настал,
Эта явь меня дико смутила
И, улыбку сменив на оскал,
Встала вновь на дороге, не зная,
Обернусь для прохожего чем.
А для каждого буду другая:
Частью, мыслью, ничем или всем.