Подкралось утро прямо в пекло битой лампочки,
Подкралось утро прямо в пекло битой лампочки,
И тихо замерло, подслушивая нас.
Твои пушистые ресницы - крылья бабочки,
Бросают тень на леденеющий анфас.
Поблекла ночь, убрав змеиные узоры,
Мы продирались по тропе времен,
Лишь изредка ловил я твои взоры,
И этим был, сознаюсь, удручен.
Все вперемежку - и любовь, и карты,
Ночь пролегла судьбою миллионов.
Под утро я опять один. С Декартом.
А ты осталась вновь у фараонов.
И тихо замерло, подслушивая нас.
Твои пушистые ресницы - крылья бабочки,
Бросают тень на леденеющий анфас.
Поблекла ночь, убрав змеиные узоры,
Мы продирались по тропе времен,
Лишь изредка ловил я твои взоры,
И этим был, сознаюсь, удручен.
Все вперемежку - и любовь, и карты,
Ночь пролегла судьбою миллионов.
Под утро я опять один. С Декартом.
А ты осталась вновь у фараонов.