Светочке,
зеленоглазой рыбке

Камень
(О первой любви)

Любовь — это кровь и слезы.

Генрих фон Клейст

Ты на заброшенной стройке была?
Мальчик стоит в гордой позе римского патриция и смотрит на Нонку сверху вниз (она сидит на корточках).
Нонка вздрагивает и прекращает копаться в мокром песке. Поднимает голову.
Он обращается к ней!
Почти полгода наблюдала Нонка за Мальчиком со стороны и вздыхала. Вздыхала она (и еще тяжелее) когда Мальчика не было.
Она смотрела из окна, как он бегает по двору с другими мальчишками и сердце ее учащенно билось. И не только с мальчишками. С девочками он тоже возился часто и, по всей видимости, охотно.
Только Нонка, почему-то, не попадала в поле его внимания.
Ах, как сильно изматывает грустное одностороннее обожание!
Напрасно думают, что любовь — дело взрослых. Нонка-то знает: какая уж им, старикам, любовь!
Вот в ее возрасте самое время этим заниматься.
И вот, вопреки всем ожиданиям, он подошел к ней сам!
Нынешним летом во дворе осталось совсем мало детей. Кого отвезли в лагерь, кого в деревню, кого в другой город, к родственникам. Упорно ходили слухи о нависшей над городом катастрофе. То ли должен был совершиться невиданный теракт, то ли необычный в наших местах природный катаклизм: землетрясение, потоп...
Нонку никуда не отправили. Во-первых, отец не верил сплетням, во-вторых, было некогда... да и некуда.
— Не была... — слабым от долгого молчания голосом отвечает Нонка, — меня туда не пус... Я туда не ходила...
Подружек у Нонки мало. Им с ней не интересно. Ну не любит она кукол! Она сразу отрывает им руки-ноги и голову. Остается только выбросить. А с другой стороны, не такая она бойкая, чтобы мальчишки приняли ее в свою компанию.
Вот и проживи тут!
— Пойдем?
Что это: вопрос, предложение или приказ?
Нонка, с готовностью вскакивает.
— Пошли!
Они пролезают в том месте, где окружающая стройку металлическая сетка оторвана и отогнута в сторону чьей-то сильной рукой.
Нонка изо всех сил старается не отстать и карабкается по камням и щебенке, нещадно обдирая только вчера купленные туфли.
Есть в этом некая особая прелесть, не так ли?
И дело не в запретном плоде. Запретов-то особых нет. Нонку и ругать особенно не будут, ну мать, может, скажет, что в их время старших слушались беспрекословно.
А Нонка разве не слушается? И так дома сидит, как привязанная. Или перед домом, чтобы на глазах, с балкона видно и позвать легко.
Может оттого и дети с ней играть не больно хотят. Послушная очень...
Ой! Оступилась.

Хорошо залезть по стенке до второго этажа,
Расцарапать все коленки и от страха подрожать.
Извазюкать ноги в глине, сидя в яме где вода…
Летний день ужасно длинен, утро тянется года…

Как заправской замарашке лихо вляпаться в цемент.
Отыскать осколок чашки. Замечательный момент.

Можно пару раз свалиться. Перегваздать сажей нос.
Платьем за кол зацепиться. Даже выдрать клок волос.
Потерять в канаве бантик, пару пуговиц, каблук.

Но, зато в разбойной банде, самый главный — лучший друг!
Мы крутые мафиози!
Тра-та-та! На трупе — труп!

Хорошо в пыли елозить, если взрослых нет вокруг.

Бац — и мимо! Трах — и по лбу!
Берегись, близки враги!
Сядь за ящик! Лезь, на столб! У-у-у!
Задыхайся, а беги!

Не кисейные девицы, не кисельные друзья...
В куст колючий не скатиться просто-напросто нельзя...

Поскорей в подвале прячься!
Тихо, тихо! Близко цель!
Поднатужься, раскорячься, не завязни, втиснись в щель.

Солнце тяжким жаром пышет.

Результат войны таков: семь царапин, девять шишек, сорок восемь синяков.

Отдохнули. Съели груши, пару фиников, банан.
Из воды скорей на сушу, из пустыни — в океан.

Плакать можно, но не нужно.
На войне, как на войне!
А теперь скорее, дружно вновь полезли по стене.
Вниз глядеть, конечно, жутко; там и прутья, и стекло.
Ну и что же — жизнь не шутка.
Значит нам не повезло.

Берегись! Ой, мама! Опа. Плюх! Серьезно. Ну дела!
Пострадала только попа. Голова еще цела.
Отряхнуться очень просто. Бр-р-р! Столбом пылища. Ой!
За день раз наверно, до ста начинаем новый бой!..


— Не подходи к этим хулиганам! — говорит грозным голосом юная мамаша своему чистенькому малышу и так дергает его за руку, что чуть не отрывает ее.
Нонка довольна.
Хулиганкой ее еще не разу не называли. Наоборот, приводили как образец тихой и примерной девочки.
Видели вы вырвавшегося на свободу домашнего кота, всласть походившего по помойкам? Когда он приходит домой на третий-четвертый день?
Вот такой вид у Нонки.
Платье с утра было белым. Туфли — красными.
Какого они теперь цвета, никто не скажет.
Рожица черная, а волосы с седым отливом.
Кажется, она выдержала экзамен. Мальчик от нее не отходит.
Не она от Мальчика, а он от нее.
Стройка, пустырь и обозримое пространство за дорогой исследованы до мельчайших подробностей.
Теперь можно и посидеть за кустиком жасмина. Дух перевести. Понаблюдать за окружающим миром. Посозерцать, так сказать.

Старухи у подъезда сидят, семечки плюют.
Пес стоит у столба, ногу задрал эдаким акробатическим манером. Другой пес на задние лапы поднялся, передними копается в мусорном баке.
Воробьи дерутся.
Коза в газоне пасется. Откуда она в центре города взялась?
Гражданин в очках из окна высунулся, что-то бросил.
— Кыс-кыс-кыс!
Три пятнистых котенка подбежали, друг друга носами пихают.
А по небу самолет летит, гудит.
Хорошо.

— А в кота можешь камнем попасть? — спрашивает Мальчик.
Вопрос совсем не удивляет Нонку.
— Не сможешь ведь. Далеко… я, пожалуй, и то не докину.
«Я такая неловкая», — думает Нонка и смущается своей неловкости.
— Это тебе не в стенку бросать, — говорит мальчик. — Живая мишень.
— А ты хочешь, чтоб я попала? — спрашивает Нонка возбужденно. — Если ты хочешь, я брошу. Я может даже и попаду!..
Мальчик не совсем ее понимает.
— Почему я должен хотеть? Я просто так говорю.
— Ну ты же спросил?
— Ну и что — спросил?
— А я ответила. Если хочешь, то я кину.
— Да ничего я не хочу! Спросил просто так и все.
Нонкина настойчивость Мальчику непонятна.
— Ну, не хочешь, так не буду кидать...
— Так не кидай.
— И не буду.
Нонка сосредоточенно оттирает с руки присохшую глину.
— Вот ты велел, чтобы я на сучок лезла — я лезла, велел в канаве сидеть — я сидела...
— Ну и что?
— Скажешь: в кота попади — попаду!
— Да что ты пристала со своим котом? Надо тебе попадать — попадай!
— А ты хочешь?
— Что-то не пойму я тебя? Ты что ли все сделаешь, что я скажу?
Нонка кончила оттирать глину. Смотрит на мальчика чуть-чуть снизу. Синие глаза светятся ровно и преданно.
— Ага, — говорит она тихо. — Все.
— А почему?
Нонка не отвечает. Неужели не понятно?
— Прямо все-все?
Нонка закусывает губку и резко кивает.
Мальчик срывает с куста цветок и расщипывает по лепесткам.
— Вон девчонка идет. В нее камнем запульнешь?
Нонка смотрит на дорогу.
Девчонка знакомая из соседнего дома.
— Струсила? — Мальчик обрывает другой цветок и раздирает его не менее безжалостно. — Конечно, струсила! А говоришь — все!
Мальчик совершенно уверен, что Нонка ни за какие коврижки этого не сделает. Он даже не смотрит в ее сторону. А напрасно.
Нонка уже на ногах. Голова ее чуть поднимается над кустом. Кусок кирпича летит с угрожающим свистом.
До Мальчика доносится дикий вопль и топот ног убегающей девчонки.
— Я попала! — говорит Нонка и садится на землю. Глаза ее блестят лихорадочно.
Случилось что-то, чего нельзя исправить, вернуть обратно, чтобы не было.
— Ты что?! Совсем с ума сошла? — лопочет Мальчик испуганно. — Неужели камнем?
— Ты же сказал, — шепчет Нонка и смотрит преданно.
— У тебя что, своей башки нет? Ты, может, ей глаз выбила?
— Может, — соглашается Нонка и улыбается.
Мальчика ее улыбка пугает. Так ему еще никто не улыбался.
— Ну чего уставилась? — кричит он раздраженно. — Теперь, знаешь, какой скандал разыграется?
— Вот и хорошо, — говорит Нонка, не прекращая улыбаться.
— Тебя, наверно, давно не пороли, — говорит Мальчик и обрывает сразу несколько цветков.

Не над всем городом, а над отдельно взятой Нонкой, разразился-таки предсказанный пророками катаклизм.
Жертва Нонкиной агрессии сидит напротив, замотанная бинтами, заляпанная зеленкой, с заплывшим глазом.
А Мальчик выступает в роли свидетеля. Он опустил голову, отвернулся и не смотрит на Нонку. С назойливой настойчивостью повторяется один и тот же вопрос, на который не может быть ответа:
— Зачем ты это сделала?
Что они хотят услышать?
Нонка смотрит прямо перед собой и молчит. Она немножко оглохла от визгливого крика, все окружающее видится, как сквозь тонкую пелену.
Главное, ей совершенно не стыдно и нисколько не жалко потерпевшую, белобрысую, с противным курносым носом, с красными толстыми коленками.
— Ты был там? Ты видел, как она это сделала? — наступают на Мальчика.
— Ну... да... — мямлит Мальчик, не поднимая головы. — Взяла камень... и бросила.
— Вот так, ни с того ни с сего?
— У-му.
— Как ты могла?
Нонка молчит. Глаза туманные. Ободранные туфельки прижаты друг к другу. Руки висят.
— Может это ты ее подговорил? Чтобы тихая девочка, такая добрая, взяла и ударила камнем ни за что, ни про что?
— Не подговаривал я... зачем, — бормочет Мальчик, — сама она...
— Что вы делали до этого?
— Ну... играли на... около стройки.
— Во что играли?
— Ну, в... ну... так...
— А потом стали камнями кидаться?
— Не кидался я, ничего... это она...
— Звереныш какой-то! — кричит мать пострадавшей. — Смотрит мне в глаза и не смигнет.
— Ноннушка, дочка, да что на тебя нашло?
Нонка молчит, точно окаменела. Что она скажет? Можно бить ее, пытать, убить, но нельзя получить ответа на этот нелепый вопрос — зачем?
— Так, значит, вы сидели за кустом, девочка проходила мимо, а Нонна взяла камень и...
— Да. Нонна говорит: давай я в нее кину...
— Так точно все и было?
— У-му.
— Это звереныш! Ее надо в клетке держать! Вы только на нее гляньте: в пыли, в грязи, как...
— Дети всегда в пыли и в грязи, — говорит молчавший до этого Василий Семенович.
— Так вы будете ее защищать? Она моей дочери выбила глаз!
— Ну, положим, не выбила.
— Ах, вот, как?! А вы бы хотели, чтобы выбила? Так-то вы воспитываете свою бандитку?!
— Я только хотел сказать, что вы преувеличиваете.
— Так значит, забивать моего ребенка камнями — невинная забава? Я на вас управу найду!
— Помилуйте! Я говорю, что, играя, дети могут и ушибить кого-нибудь случайно. Это не преступление.
— Случайно? Вы же слышали, что она это сделала преднамеренно! Отвечай немедленно, слышишь? Зачем ты это сделала? Ты специально швырнула камень?
Туманные глаза Нонки оборачиваются в сторону Мальчика.
Тот уставился в пол.
Непричемная невинность.
— К тебе обращаются! Ты нарочно...
Нонка впервые открывает рот.
— Да.
Немая сцена. Гневные и недоуменные взгляды устремлены на Нонку.
Она все сильнее бледнеет.
Преступные пальчики мелко-мелко дрожат.
— Зачем?
Нонка тяжело дышит.
Наконец, собирается с силами и отчетливо произносит:
— Хотела попасть.