* * * * * * * * * * * * *
Я лишь сон сентябрьской ночи,
Приходящий к тебе украдкой.
Зыбкий миф среди сотен прочих,
Нарисованных в той тетрадке.
Я зеркальное отраженье,
Позабытое в лабиринте.
Эхо давних твоих решений,
О которых хотел забыть ты.
Я сгоревшее пламя страсти,
Превращённое в горстку праха.
Дама червы пиковой масти,
Воплощенье чужого страха.
Я звучащая болью нота,
Оборвавшийся крик утраты.
Не могущая быть как кто-то,
И не ждущая виноватых.
Я молчанье полночных стражей,
Жадно пьющих твоё дыханье.
Никогда ты не вспомнишь даже,
Что разрушилось обещанье.
Я холодный кинжал забвенья,
Напоённый горячей кровью.
Вновь пришедшая за прощеньем,
Продиктованным нелюбовью.
Приходящий к тебе украдкой.
Зыбкий миф среди сотен прочих,
Нарисованных в той тетрадке.
Я зеркальное отраженье,
Позабытое в лабиринте.
Эхо давних твоих решений,
О которых хотел забыть ты.
Я сгоревшее пламя страсти,
Превращённое в горстку праха.
Дама червы пиковой масти,
Воплощенье чужого страха.
Я звучащая болью нота,
Оборвавшийся крик утраты.
Не могущая быть как кто-то,
И не ждущая виноватых.
Я молчанье полночных стражей,
Жадно пьющих твоё дыханье.
Никогда ты не вспомнишь даже,
Что разрушилось обещанье.
Я холодный кинжал забвенья,
Напоённый горячей кровью.
Вновь пришедшая за прощеньем,
Продиктованным нелюбовью.