прогулка-2.
[город, город… вой и плачь, если я когда-то снова на пути лихих удач приведу себя – такого.]
Греховность гнева – господи, прости,
я бесконтролен, дай мне сил держаться,
верни меня на светлые пути,
с которых я свернул к реке купаться.
И по течению, ускорив бытие,
шестнадцать лет как день прожил бездумно,
на берег вышел и, лицом к воде,
себе себя толкую в свете лунном.
Смотрю, ищу – ещё свежи приметы,
как череда оброненных предметов –
вот первый нож, окурок сигареты.
Вот жирный след большого пальца на странице –
пацан, да разве ж за едой читают ницше.
Вот ложечка изогнутая в копоти и саже –
алхимией он увлечён когда-то был – так скажем.
Будь осторожен.
Циркуль мерит тело,
от точки к точке множатся проколы -
утечки человечности и мела –
я этот путь прошёл от самой школы.
До дна, наверх, опять на дно и снова…
Избавился (под этим словом – бездна,
которая всегда к тебе готова),
весь опустел, осталось лишь железо.
И новью заполняя пустоту,
нашёл вторую бездну рядом с первой.
И снова замерзал, трясясь в поту
во тьме от боли, ужаса и скверны.
И снова пуст.
Как прежде чёрным чёрен,
точа железо в ярости и злобе
и помня вкусы сатанинских зёрен,
чьи всходы выжигал в своей утробе…
Из точки «я» между сейчас и завтра
гляжу воды магический кристалл.
Вот помню, как хотел быть космонавтом.
Вот помню, как подумал, что им стал.
Греховность гнева – господи, прости,
я бесконтролен, дай мне сил держаться,
верни меня на светлые пути,
с которых я свернул к реке купаться.
И по течению, ускорив бытие,
шестнадцать лет как день прожил бездумно,
на берег вышел и, лицом к воде,
себе себя толкую в свете лунном.
Смотрю, ищу – ещё свежи приметы,
как череда оброненных предметов –
вот первый нож, окурок сигареты.
Вот жирный след большого пальца на странице –
пацан, да разве ж за едой читают ницше.
Вот ложечка изогнутая в копоти и саже –
алхимией он увлечён когда-то был – так скажем.
Будь осторожен.
Циркуль мерит тело,
от точки к точке множатся проколы -
утечки человечности и мела –
я этот путь прошёл от самой школы.
До дна, наверх, опять на дно и снова…
Избавился (под этим словом – бездна,
которая всегда к тебе готова),
весь опустел, осталось лишь железо.
И новью заполняя пустоту,
нашёл вторую бездну рядом с первой.
И снова замерзал, трясясь в поту
во тьме от боли, ужаса и скверны.
И снова пуст.
Как прежде чёрным чёрен,
точа железо в ярости и злобе
и помня вкусы сатанинских зёрен,
чьи всходы выжигал в своей утробе…
Из точки «я» между сейчас и завтра
гляжу воды магический кристалл.
Вот помню, как хотел быть космонавтом.
Вот помню, как подумал, что им стал.