В Гефсиманском саду
третью тысячу лет
сохнут мирты под пыльной луной.
Страшный путь, тяжкий крест,
смертный пот, смертный бред, -
помолитесь о Чаше со мной!
Сладко ль быть человеком,
мой Бог, средь людей,
помнишь хохот и крики, - Распни!,
и делящих одежду
Твою палачей,
что ж оставил, Отец, нас одних?
Здесь у нас то война,
то неправедный мир,
чинят деньги расправу и суд.
Неизменно в цене
генеральский мундир,
и лежачих по-прежнему бьют.
Это мы, злые овцы
Твои, Господин,
райский сад и в грязи, в крови,
а во храмах молитвы
и благостный дым,
дивны, Боже, деянья Твои!
Сладко ль жить на Земле?
Помнишь хохот толпы?,
это мы, Твоя кровь, Твоя плоть,
и поныне чернеют
распятий столбы,
это – мы, это – мы, мой Господь.
В Гефсиманском саду
третью тысячу лет
сохнут мирты под пыльной луной.
Страшный путь, тяжкий крест,
смертный пот, смертный бред,
помолитесь о Чаше со мной!