Ночь казалась бесконечной. Настя ни разу не сомкнула глаз. В комнате холодно и тихо. До рассвета еще далеко – в ноябре поздно светает. Можно было бы вздремнуть, но как тут спать, если тревога разрывает сердце и просто сходишь с ума от волнения? Даже бормотание дождя не успокаивает, а наоборот, вызывает какие-то воспоминания, будит предчувствия…

«Боже мой, Господи, где же Олег? Он уже давно должен приехать. Поезд по расписанию прибывает в полночь, а сейчас пятнадцать минут четвертого», - лихорадочно думала Настя, сверля взглядом, горящие спокойным фосфорическим бликом часы. Неизвестность, порождающая въедливые сомнения и неуправляемый страх, все сильнее тревожила душу. Отсутствие вестей – далеко не всегда хорошая новость.

«Ну что могло случиться? Почему он так задерживается? Как же я ненавижу его командировки! Эти ожидания…Так! Тихо. Без паники. Надо глубоко вздохнуть и успокоиться, иначе Олежка приедет и увидит не красивую, любящую жену, а опухшую от слез и бессонницы бабу на грани нервного срыва. Испугается. Скорее всего, поезд выбился из графика и опаздывает, выбивая из колеи меня. Такое с ними часто бывает. Все мужики одинаковые! Хотя бы позвонил, чтоб не переживала…О! Можно ведь позвонить в справочную вокзала и, в конце концов, узнать время прибытия с учетом задержки, конечно. Ах, черт! Телефон, как назло, не работает. Что ж, остается – ждать. Но насколько это невыносимо! Кто бы знал! Невозможность что-нибудь сделать, что-то изменить больше всего раздражает и выматывает сердце».

Отбросив безуспешные попытки уснуть, Настя пошла в кухню, единственную освещенную в квартире комнату. Свет там горел и ночью. Настя боялась полной темноты и замкнутого пространства с детства. Забыть мрачный душный сарай, прокуренный едким дымом, и себя беспомощную задыхающуюся в нем, Настя не смогла до сих пор, хоть и прошло уже семнадцать лет. Тогда «шутка» местных беспризорников стоила десятилетней девочке продолжительных каникул в больнице, а сейчас – обернулась исключительной ранимостью психики и склонностью к фобиям.

В кухне, от нечего делать, Настя поставила чайник на плиту, подожгла газ. Сама села у окна и стала разглядывать, пустынную в такой ранний час, улицу. Внимание ее было поглощено, но чувства болезненно обострились и мысли все быстрее пульсировали, с разбега врезаясь в виски, что напоминало приступ жестокой мигрени. «Рано, слишком рано – трамваи еще не ходят. Как же Олег будет добираться через весь город пешком, один? Такси, конечно, возьмет. А вдруг не поймает? Не дай Бог, пьяные прицепятся – вон плетутся два с утра пораньше, черт бы их побрал! - или воры, что хуже, нападут, ограбят, хулиганье – изобьют, убьют…Нет!!! Стоп! Не верю, не думаю! Все будет нормально, слышишь, все будет хорошо. Иначе нельзя. По-другому невозможно – я не выдержу. Счастье не имеет права так быстро закончиться, бессовестно исчезнув! Не должно! Не посмеет! Он придет, обязательно придет. Мы очень долго и тяжело шли навстречу друг другу, лелея нашу любовь, и заслужили покой. Нас много раз пытались разлучить, развести и друзья, и враги. Измену пережили – к ней жить уходил. Но какой потом смешной был, когда сказала, что прощаю, - радовался как ребенок, на руках носил. Ну и что, если после телефонные звонки с мольбами и письма с угрозами месяц целый вмешивались в мою семейную жизнь, Олежик их оборвал. Раз и навсегда. Правда, из-за этой интрижки я возненавидела Москву и его командировки…О, Госпо-и! Олег поехал именно в Москву».

Раздался пронзительный свист. Настя вздрогнула, словно этот тревожный сигнал подтвердил ее тайные подозрения, испуганно обернулась вокруг и, будто стряхнув брезгливым жестом паутину со лба, выключила в конец распыхтевшийся чайник. Она заметалась, выбежала в коридор.

«Нет-нет, это простое совпадение. Пустячное дело. У него там работа. А если не только? Что если он опять ЕЁ встретил и тот кошмар начнется снова?» - Настю качнуло и она чуть не упала. «Пожалуйста, не надо. Я не смогу… Я не хочу…»

Когда казалось, что он никогда уже не вернется, необычно громкий в густой тишине звук, вставляемого в замок, ключа мгновенно оживил Анастасию и толкнул к входной двери. «Слава Богу! Живой!» - ликовало все внутри, но чугунной массой придавила предательская мыслишка: «А вдруг он за вещами пришел?» Женщина застыла. Взгляд остекленел, устремленный в одну точку – на дверь. О жизни в этом теле говорило лишь дыхание, едва беспокоящее грудь. Но как же медленно течет время сквозь пальцы отчаянного нетерпения! Наконец, последнее препятствие преодолено – Олег дома. Он сразу понял, чтó жена чувствует: онемевшие, безвольно упущенные вдоль хрупкой фигурки, руки, маска страдания вместо лица и глаза, живые только глаза – сказали обо всем. Олег бросил сумку на пол, неловко поставил «дипломат», шагнул к Насте и крепко обнял ее. Несколько секунд она походила на ледяную куклу в сильных объятьях мужа, но, встретившись с ним губами, вышла из оцепенения и, уткнувшись в его плечо, заплакала. Ничего не сдерживало слезы, и они струились по щекам, смывая все тревоги, очищая искупительной росой изможденный недоверием дух влюбленных.

Олег тихо стоял, лаская Настины волосы.

- Я думала, с тобой что-то случилось…Я подумала, ты остался там, с ней…- всхлипывала Настя, приходя в себя. – Я так боялась, боялась потерять тебя.

- Настюша, любимая, все уже хорошо. Я дома и люблю тебя, солнышко мое. То, что было – прошло, да и то – неправда! Забудь прошлое, живи настоящим и размышляй о будущем. Нашем будущем. Договорились? Да?

- Да, милый, - попыталась улыбнуться она. – Но почему ты опоздал?

- Ты не поверишь! Поезд на целых три часа задержали – искали взрывчатку. Оказалось, ложный вызов, кто-то пошутил. А было как в кино: милиция, саперы, кинологи с собаками, оцепление, никого не выпускали, даже позвонить не разрешали, телевидение…Так интересно!

- Вечно ты смеешься? А если б настоящая? – нежно пожурила Настя супруга. – Даже на электричку теперь не пущу!

- Но самолеты тоже падают и машины разбиваются, - засмеялся Олег.

- Значит, никуда не отпущу, - мягко прошептала Настя.

- Мне только это и нужно! Необходимо. Я так по тебе соскучился, - неожиданно осипшим голосом сказал мой муж.

О, как же мне не хватало этого бархатистого тембра…

Он взял меня за трепещущую руку и повел в спальню. По дороге я выключила свет в кухне, чего не делала много лет.

Давно я и писала. Но по сравнению с тем, что я пережила той ночью, боязнь темноты, как, впрочем, и белого листа, безобидная мелочь.